Неточные совпадения
[Гегелевская эстетика] решает его так: прекрасное в
объективной действительности имеет недостатки, уничтожающие красоту его, и наша фантазия поэтому принуждена прекрасное, находимое в
объективной действительности, переделывать для того, чтобы, освободив его от недостатков, неразлучных с реальным его
существованием, сделать его истинно прекрасным.
«Внутренняя несостоятельность всей
объективной формы
существования прекрасного открывается в том, что красота находится в чрезвычайно шатком отношении к целям исторического движения даже и на том поприще, где она кажется наиболее обеспеченною (т. е. в человеке: исторические события часто уничтожают много прекрасного: например, говорит Фишер, реформация уничтожила веселую привольность и пестрое разнообразие немецкой жизни XIII-XV столетий).
Кроме того, мы должны еще считаться с различными возможностями при наполнении
объективного времени, связанными с
существованием человеческой свободы.
Да и сам Кант говорит [«Признавать бытие Божие… — субъективная моральная необходимость, т. е. потребность, а не
объективная, т. е. не долг, ибо не может быть долгом признавать
существование какой-либо вещи (это касается только теоретического применения разума).
Оно победимо лишь в том случае, если оно не есть
объективная форма, а есть лишь порождение отчужденного от себя
существования.
Этот путь лежит в глубине
существования, на этом пути происходят экзистенциальные встречи с Богом, с другим человеком, с внутренним
существованием мира, это путь не
объективных сообщений, а экзистенциальных общений.
Можно было бы сказать, что царство Божие совсем не есть
объективное единство, которое нужно лишь для безбожного мира, которое нужно лишь для безбожного царства, царство Божие прежде всего персоналистично, есть царство личностное и свободное, не единство, стоящее над личным
существованием, а единение, общение в любви.
И тем не менее в
объективной действительности «классовый» интерес может быть более человеческим, чем интерес «национальный», т. е. в нем может быть речь о попранном достоинстве человека, о ценности человеческой личности, в «национальном» же интересе может речь идти об «общем», не имеющем никакого отношения к человеческому
существованию.
Но германская метафизика была искажена своею монистической и эволюционной тенденцией, отождествлявшей дух и природу и признававшей
существование объективного духа.
В
объективной истории мира нет ничего священного, а есть лишь условная символизация, священное есть лишь в мире
существования, лишь в экзистенциальных субъектах.
Но это у него связано с тем, что он все-таки признает
существование объективного духа.
Это вовсе не означает объективации, наоборот, означает возврат
объективного мира к внутреннему
существованию.
И именно история более всего наводит на мысль о
существовании объективного, универсального духа.
Судьба мира и человека трагична вследствие этого коренного дуализма истины и полезности, субъективного, личного духа и духа «
объективного», общего, дуализма
существования и объективации.
Когда субъективный дух объективируется, то он вовсе не выходит к «ты», к другому субъективному духу, не общается и не соединяется с ним, а выходит к объекту, к
объективному миру, который не имеет своего собственного
существования и связан с
существованием лишь в скрытом за ним субъективном духе.
Признание, например, «народного духа» не может быть примером
существования объективного духа.
Несмотря на ошибочное признание
существования объективного духа, Н. Гартман понимает конфликт живого и объективированного духа.
Истина не реальна, как природа, как
объективная вещь, но реальна, как дух, как духовность в человеческом
существовании.
Это значит, что мир должен кончиться, что история должна кончиться, что мир
объективный должен угаснуть и замениться миром
существования, миром подлинных реальностей, миром свободы.
Ничто
объективное, ставшее объектом, не имеет внутреннего
существования.
Окончательное торжество духа означало бы угасание и исчезновение
объективного мира как не подлинного и переход к плану экзистенциальному, к подлинному
существованию, переход от символизации к реализациям.
Объективный дух не имеет внутреннего
существования.
Круги ада с ужасными своими мучениями лишь подтверждают
существование такого
объективного божественного миропорядка.
Это просвещение должно научить
существованию объективной истины.